Отправлено: 04.10.06 09:49. Заголовок: П.А.Флоренский

16. III. 1933 г.
П.А.Флоренский
«Предполагаемое государственное устройство в будущем»
(В сокращении. "Литературная учёба" 1991 г.)

«Мудрость государственного управления — не в истреблении тех или других данностей и даже не в подавлении их, а в умелом направлении, так, чтобы своеобразия и противоречия давали в целом государственной жизни [нужный] эффект. Конечно, часто не легко найти рациональный выход тем или другим наличным силам; однако правители, не сумевшие найти таковой, должны винить, прежде всего, себя самих. Как вообще виноват всякий организатор, не извлекающий никакого полезного эффекта из естественных богатств своей организации.

…Из неоправданного смешения задач государства, как формы, и задач государства, как содержания, вытекает […] и представительство. Задача государства состоит не в том, чтобы возвестить формальное равенство всех его граждан, а в том, чтобы поставить каждого гражданина в подходящие условия, при которых он сумеет показать, на что способен.
…Поэтому нет никакой надобности тянуть всех к одинаковой деятельности, в чём бы то ни было, и в частности к политике, в которой на самом деле почти никто не знает и не понимает.

Политическая свобода масс в государствах с представительным правлением есть обман и самообман масс, но самообман опасный, отвлекающий в сторону от полезной деятельности и вовлекающий в политиканство.
…Ни одно правительство, если оно не желает краха, фактически не опирается на решение большинства в вопросах важнейших и вносит свои коррективы; а это значит, что по существу оно не признаёт представительства, но пользуется им, как средством для прикрытия своих действий.

Но, отрицая [демократическое] представительство, правительство дол[жно быть] чутко к голосу тех лиц или групп, которые действительно могут сказать нечто полезное правительству, специалистов тех или других [отраслей], той или другой научной дисциплины, того или другого района, того или другого п с и х о л о г и ч е с к о г о с к л а д а.

…Чтобы не повиснуть в воздухе, будущий строй государства должен опираться на баланс наличных исторических сил и учитывать как то, что на самом деле есть, так и то, чего на самом деле нет, хотя бы первое и было не совсем по вкусу отдельным лицам, а второе, напротив, составляло предмет мечтаний. Точнее [говоря], государственный деятель должен перестроить себя на положительную оценку реальных сил и на отрицательную оценку сил, переставших быть исторически реальными. В противном случае ему следует заняться беллетристикой в историческом роде, а не деятельностью организатора. Баланс же сил исторических может быть подведён в настоящий момент примерно следующим образом.

[…] отрезке времени, начавшийся примерно в […] (для нас это период Московско - Петербургской России) […] к концу. Силы, которые более или менее согласовывали человечество за этот период, либо иссякли, либо перестали быть согласованными, а противодействуют друг другу.

Начиная от тончайших построений физико-математических наук, кончая достаточно элементарными средствами существования — все стороны жизни наполнены ядовитыми продуктами жизнедеятельности человечества и заняты разрушением самих себя. Наука учит не бодрой уверенности знания, а доказательству бессилия и необходимости скепсиса; автомобилизм […] — к задержке уличного движения; избыток пищевых средств — к голоданию; представительное правление — к господству случайных групп и всеобщей продажности; пресса — ко лжи; судопроизводство — к инсценировке правосудия и т. д. и т. д. Вся жизнь цивилизованного общества стала внутренним противоречием, и это не потому, что кто-либо в частности особенно плох, а потому, что разложились и выдохлись те представления, те устои, на которых строилась эта жизнь.

Очевидности этого общего положения вещей не могут уничтожить многочисленные и нередко блестящие успехи современной цивилизации. Напротив, внимательный анализ всегда показывает, что [они в особен]ности разрушительно-активны в отношении тех устоев, на которых они исторически держатся.

Такова же судьба различных видов политического устройства государства. От демократической республики до абсолютной монархии, чрез разнообразные промежуточные ступени, все существующие виды п р а в о в о г о с т р о я […] не несут своей функции. Нельзя обманываться: не война и не революции привели их к тяжёлому положению, но внутренние процессы; война же и [революция] лишь ускорили обнаружение внутренних язв.

Может быть, какими-либо искусственными [мерами] и можно было бы гальванизировать на какое-то время труп монархии, но он двигался бы не самостоятельно и вскоре окончательно развалился бы.
Республики кажутся в несколько лучшем положении, но это так — только потому, что при менее определённой структуре они легче подчиняются посторонним силам, сохраняя, однако, свою [видимость].

Иными строятся расчёты на ту или другую церковь. Большая наивность, при которой религия как вечное содержание человека, смешивается с историческими организационными формами, [выросшими] в определённой культурно-исторической эпохе и разрушающимися вместе с нею.

…Никакие парламенты, учредительные собрания, совещания и прочая многоголосица не смогут вывезти человечество из тупиков и болот, потому что тут речь идёт не о выяснении того, что уже есть, а о прозрении в то, чего ещё нет. Требуется лицо, обладающее интуицией будущей культуры, лицо пророческого [склада].

Это лицо, на основании своей интуиции, пусть и смутной, должно ковать общество. Ему нет
необходимости быть ни гениально умным, ни нравственно возвышаться над всеми, но необходимой [является] гениальная воля, — воля, которая стихийно, может быть даже не понимая всего, что она делает, стремится к цели, ещё не обозначенной в истории.

Как суррогат такого лица, как переходная ступень истории появляются деятели вроде Муссолини, Гитлера и др. Но подлинного творчества в этих лицах всё же нет, и надо думать, они — лишь первые попытки человечества породить героя.
Будущий строй нашей страны ждёт того, кто, обладая интуицией и волей, не побоялся бы открыто порвать с путами представительства, партийности, избирательных прав и прочего, и отдался бы влекущей его цели.

Все права на власть […], избирательные (по назначению), — старая ветошь… На созидание нового строя, долженствующего открыть новый период истории и соответствующую ему новую культуру, есть одно право — сила гения, сила творить этот строй.

Право это, одно только не человеческого происхождения, и потому заслуживает названия божественного. И как бы ни назывался подобный творец культуры — правителем, императором или как-нибудь иначе, мы будем считать его истинным самодержцем и подчиняться ему не из страха, а в силу трепетного сознания, что перед нами [...] живое явление творческой мощи человечества».